Ноябрь 2017

Светлана Таран

из личного архива Т. Поляковой

Татьяна Полякова: не будьте снобами!

Эксперта по вопросам международного этикета и протокола Татьяну Полякову пригласил в Тюмень Сбербанк, дав возможность своим клиентам из первых уст узнать о нюансах светского общения. В интервью нашему порталу Татьяна рассказала, почему приветствие и знакомство – самые важные составляющие любой встречи, какую роль для нее сегодня играют соцсети, и почему современные дети не знают, чем они отличаются друг от друга.
Татьяна Полякова: не будьте снобами!

– Я вижу ваши посты в Фейсбуке, читаю. Но когда решила посмотреть информацию о вас на просторах интернета, практически ничего не обнаружила. С чего вообще все начиналось, откуда вы?

– Никакого секрета нет, я родилась в Эстонии, в смешанной семье, с детства мы говорили на 4-6 языках, по линии матери это были балтийские немцы, они исторически жили в Эстонии, но пришли из Гамбурга. Мой отец – финно-угр, из Тверской области. Любая нация имеет свои культурные особенности, ментальность, традиции, поэтому детство у меня было контрастное. Когда кто-то спрашивал, кем я хочу быть, отвечала – геоботаником. Хотела собирать редкие растения и сохранить их для мира. Еще из детства запомнились уроки моей тети, причем не родной. Во время блокады моя бабушка удочерила сироту, а после войны нашлась ее тётя. И в знак благодарности выросшая «сирота» много занималась со мной. Водила на спектакли и выставки. К примеру, приходим на «Короля лир» в БДТ. Спектакль длинный, а мне всего 10 лет. Тетя была вежлива, интеллигентна, но достаточно цинична, она говорила: «Сейчас ты вряд ли что-то поймешь, но, когда тебе будет 40 лет и кто-нибудь спросит, была ли ты в БДТ, найдется что ответить». Точно так же мы «осваивали» Эрмитаж. Главное, внушала тетя, запомни название залов и что было выставлено. Мы побывали во многих музеях. Теперь я точно так же учу клиентов и их детей.

Потом я расхотела быть геоботаником и поступила на филологический факультет Петербургского университета. Это было очень интересное время. Лекции читали Лихачев, Макогоненко, который, кстати, был мужем Берггольц. Однажды мы прогуливали лекцию и пришли на истфак. Там я прочла объявление, что Гумилев набирает курс. Я не могла получить второй диплом, но четыре с половиной года занималась с ним, в качестве вольной слушательницы. Гумилев был лучшим этнографом, летом я ездила с ним в экспедиции. Там поняла, что этнография вряд ли может быть моей профессией, но увлечением – вполне.

– А что было после окончания университета?

– Я вернулась в Таллин. На дворе – 1985 год, перестройка, в каждой республике начали открываться внешнеторговые организации. Один из знакомых пристроил меня в такую компанию. А поскольку выяснилось, что я неплохо владею языками, меня пригласили работать в Финляндию. Там я освоила, что такое внешняя торговля, экспорт, импорт, лицензирование и т.д. Однажды, будучи по делам в Петербурге, встретила человека, который сказал, что французский коньячный дом Hennessy ищет сотрудника, и я идеально подхожу под их требования. В итоге я 12 лет проработала в Hennessy, там трудилось много людей из разных стран: ирландцы, англичане, американцы. Я жила в Париже и это было дивное время. Чуть позже начала заниматься импортными поставками «Русского стандарта», ставшего вторым узнаваемым русским продуктом в мире после «Калашникова». Рустам Тарико, предприниматель, который раскручивал этот бизнес, предложил мне заняться своего рода «тюнингом» его личной жизни: бытовыми удобствами, планированием, чтобы он больше успевал и эффективнее распределял свое время. Пришлось столкнуться с определенными проблемами. Жить по правилам своей семьи и своей религии в мире сложно, если ты не учитываешь национальные особенности. Можно называть это по-разному, но сочетание несочетаемых культур – тоже этикет. Это ведь искусство – играть по правилам остальных, но оставаться при этом мудрым восточным человеком, получая нужный результат. Давая ему советы, я пользовалась знаниями, которые получила в Вашингтонской школе протокола. Это было время, когда я еще могла встретиться и с Глорией Вандербильт, и с Надин Ротшильд. Это дамы, которые правильно устраивали свой быт, умели себя позиционировать в обществе, были родом из Восточной Европы. Как раз тогда я поняла, что весь Манхеттен построили женщины из Восточной Европы.

Когда ты – гениальный бизнесмен, это хорошо. Но ведь помимо этого нужно уметь поддержать светскую беседу, быть гостеприимным хозяином, все полномочия невозможно делегировать. Иногда важно немного обнажить свою жизнь. Учить этому сложно.

– Как вы пришли к собственному бизнесу?

Почему приветствие и знакомство – самые важные составляющие любой встречи – Я всегда знала, что, когда закончу на кого-то работать, у меня будет свой курс. С прагматичным названием «Этикет межнациональной коммуникации в быту». И я начала с детей. Потому что детям я могу говорить то, чего не решаюсь сказать суперуспешным взрослым, они уже и так на пике. Есть известное выражение: все лучшее – детям. Еще будучи ребенком, я поняла, что девиз этот не очень правильный. Помню, на мой день рождения мама купила торт, и я выпросила у нее розу с этого торта. Съела и потом пролежала пластом весь праздник, потому что сделана она была из какого-то непонятного маргарина. По-моему, более справедливо утверждение: все лучшее – родителям. В африканской семье есть традиция: мать готовит обед, раскладывает в тарелки всем детям и мужу. Себе ничего не оставляет, потому что во время трапезы каждый ребенок подзывает маму к себе и дает ей ложку еды. Это уважение. Некоторые родители почему-то считают, что этикет их детям привьют в школе, что в корне неправильно. Когда спрашиваешь ребятишек, чем они отличаются друг от друга, никто не знает. Потому что гаджеты у всех одинаковые, машины – тоже. Все гордятся, что были в Турции, на Карибах или в Майами. Я им говорю: вы отличаетесь друг от друга невидимой короной на голове. Это – ваша фамилия. Ваш род и семья – вот самое главное, остальное – внешняя атрибутика. Нам сегодня, очевидно, не хватает семейных ценностей. А какие могут быть ценности, когда архитектор построил дом, дизайнер расставил книжки – и так, заек каких-нибудь. Ни семейного портрета, ни бабушкиной фотографии…

– Мир сегодня меняется очень быстро, этикет – это все-таки внимание к деталям. Какие изменения в связи с этим претерпевает этикет?

 – Это называется современное прочтение классических правил. Один из моих клиентов – Касперский. Он человек талантливый, неординарный, ему сложно поставить в рамки своих топ-менеджеров, которые мнят себя Стивами Джобсами и игнорируют дресс-код. «Вы представляете мой бизнес и обязаны иметь под рукой пиджак, потому что это правила делового стиля», – говорит им Касперский. И он прав, поскольку свободу можно трактовать по-разному, но в итоге свобода – это знание правил. Любой руководитель, предприниматель, который выезжает за границу, должен знать национальные особенности той или иной культуры. Одной науки и достижений недостаточно.

– У вас большой опыт работы с сильными мира сего. Я могу предположить, что вы им дали, а что они вам дали, насколько полезно общение с ними?

– Удовольствие – видеть талантливых, неординарных людей, жить в их скоростях, пытаться успеть за их острым умом. Особенно радует, когда общаешься с терпимым и мудрым человеком. Потому что можно допустить какой-то ляп или ошибку, и я всегда прошу не судить меня строго. У каждого из моих клиентов есть чему поучиться. Многие наши соотечественники, которым сегодня за 50, являются слушателями различных курсов, занятий, тренингов, они заочно заканчивают школы и вузы. С ними приятно иметь дело.

– Назовите несколько правил делового этикета, которые особенно важны, на ваш взгляд.

 – Представление, приветствие, самопрезентация. Нет какого-то одного правила, это комплекс знаний, который познается на протяжении всей жизни. Встреча, знакомство – очень важный процесс. Я не говорю о мелочах, когда японцу могут налить китайский чай или перевязать подарок не той ленточкой, все это можно посмотреть в Гугле. Но умение представиться и определить химию этого момента – это, действительно, сложно. Здесь играет роль всё: как ты протягиваешь руку, кому, кто первый заговорит, куда гостя посадить, чем его угостить... А ещё есть такие вещи, как субординация, национальные особенности. Человек восточный всегда должен видеть входную дверь, если ты посадил его не так, можешь прослыть негостеприимным хозяином. В мусульманский дом нельзя приходить с бутылкой алкоголя, к французам – с букетом красных роз. Потому что все подумают, что вы идете делать предложение. Люди порой совершают подобные ошибки, а для того чтобы понять, что был не прав, иногда нужно 20 лет.

– Несколько слов о вашей школе в Монако. Для кого она?

 – Как ни странно, она совсем не работает на светских львиц. Это в основном дети, которых нужно «спасать», поскольку состоятельные родители им дали образование и здоровье, а ко всему остальному они уже относятся со снобизмом. Я недавно осталась с дочкой подруги, ей 7 лет. В какой-то момент сказала ей, что мне надо сходить на работу. «Зачем, ты что, бедная?», – спросила она. Я даже замешкалась с ответом. Когда вернулась, девочка продолжила тему: «Я видела у тебя банковскую карту, значит, у тебя есть деньги». Что я ей должна сказать, если родители не объясняют, откуда берутся деньги, как они зарабатываются. Точно так же и с этикетом. Почему-то считается, что этикет – это когда женщина сидит в машине и ждет, чтобы ей открыли дверь. Королева Великобритании сама прекрасно в 91 год выходит из автомобиля, и подчёркнуто ни охрана, ни дворецкий, ни ее муж не подают ей руку, потому что она не инвалид. В этом класс. Поэтому в деловом контексте да, я считаю, что представление пинг-понг ментальности – это очень важно, кто кого принимает, кто что говорит, кто кого рассаживает. То, что принято в Америке, иногда совершенно неприемлемо у нас, нюансов много. Я уже не говорю о дресс-коде.

– Как реагируете на фейсбучное пространство, на людей, которые там выкладывают посты, на их содержание?

 – Мне интересно, потому что у меня много знакомых в международном формате, и я не могу с ними говорить по телефону, просто не успеваю, а здесь более-менее удобно. Слежу за приятелями, вижу кто чем увлекается. Кроме того, сегодня умерли многие печатные издания, и массу различных новостей я узнаю из Фейсбука. Где пожар, где случился взрыв, где идут какие спектакли и т.д. Но я сама не выкладываю ничего личного. О том, что я ела – нет ни одного поста. Мне кажется, это как в поезде или в самолете: ты вынужденно находишься с людьми какое-то время, но, по правилам, не обязан делиться чем-то сокровенным, «здравствуйте – до свидания» – этого достаточно. Я знаю массу людей моего поколения, которые просто пассивно наблюдают в Фейсбуке за тем, что происходит. И я подписана на множество талантливых людей, к которым в жизни у меня нет доступа, но я слежу за их афишами, анонсами, за их жизнью и даже состоянием здоровья.

– «Ничего личного» – это ваша позиция?

– Моя позиция, скорее, – терпимость ко всем. Я сегодня много работаю в Китае, в двух университетах, китайский этикет был прописан еще за 2400 лет до нашей эры. За 4000 лет они убедились, что ничего не будут менять в своей жизни и мы можем принимать это или нет. Это как в большой семье: есть родственники, которых ты можешь не особо любить, но они же твоя родня. Точно так же устроен мир – терпимость, вот что важно. Не будьте снобами. Это я пытаюсь внушить детям. Если у чьего-то папы нет в гараже джипа – это еще ни о чем не говорит. Может, у него есть хорошая скрипка.