Гариф Ромашкин: без кнута не обойтись

– Начнем с вопроса присоединения ВТБ24 к ВТБ, прошло уже два месяца, можно сказать, что период адаптации закончился?

 – Любое слияние банков не может протекать быстро. В нашем случае в течение всего года будут происходить интеграционные процессы. Но в принципе, самый острый пик мы пережили, все нормально функционирует.

– Что было самым болезненным?

– Объединением занималась большая команда специалистов, еще в прошлом году несколько этапов запустили в тестовом режиме, поэтому не скажу, что были какие-то болезненные вещи. Ни сотрудники, ни клиенты не испытывали особого дискомфорта.

– Были ли сокращения среди сотрудников? 

– Ни одного изменения в штатных расписаниях тюменских офисов не было связано с объединением. Определенные перемены происходят каждый год: где-то мы добавляем людей, из каких-то подразделений сотрудники сокращаются в рамках оптимизации. Но это естественный процесс.

– Как отразилось слияние на структуре работы тюменских офисов?

– В 2018 году принято решение оставить две вертикали управление сетью в рамках страны: корпоративная (обслуживание юридических лиц) и розничная. Розничным бизнесом в Тюмени управляю я, корпоративным – Наталья Белокопытова. Но в принципе, ребята, которые занимались соответствующими направлениями в ВТБ24, продолжают работу в том же ключе. По большому счету, поменялась только вывеска, визитки и реквизиты банка. Плюс идет обновление продуктовой линейки.

– Какие задачи стоят лично перед вами и розничной структурой на 2018 год?

– Задачи универсальные: стать банком номер один в стране. И для этого в регионах нам нужно значительно прирасти по доле рынка. В рамках розничного бизнеса это кредитные и пассивные продукты. Также важный момент – повышение эффективности работы, мы постоянно занимаемся тем, что снижаем затраты и пытаемся максимизировать прибыль.

– Назовите главные инструменты снижения затрат.

– Их довольно много, начиная с сокращения бумажного документооборота и заканчивая повышением финансовой эффективности каждого сотрудника. Также пытаемся повышать эффективность розничной сети при помощи ИТ и управленческих процессов.

– Сегодня много говорят о применении Big Data (большие данные) в крупных корпорациях. Насколько технология актуальна для ВТБ?

– Вообще, Big Data – это та реальность, в которой живет любой из крупных федеральных банков, потому что нам необходимо обрабатывать огромное количество информации. Как и любую другую технологию анализа данных Big Data будем активно применять. Она уже используется в большом количестве секторов – начиная от принятия решений по кредитованию и заканчивая анализом эффективности работы разных подразделений.

– Если продолжить тему инноваций, какие еще направления станут трендом 2018 года? Я всегда стараюсь находить и продвигать талантливых ребят, которые у меня в подчинении. Более того, не боюсь брать на работу людей, если они в чем-то меня превосходят

– Безусловно, мобильный банк и возможность использования удаленных каналов. Это приоритетное направление развития банка на ближайшие несколько лет. Уже сейчас порядка 40% продаж у нас происходит через удаленные каналы: звонки, интернет-банкинг, сеть терминалов, банкоматы. Благодаря расширению функций онлайн-каналов у нас снижается количество очередей и повышается удобство обслуживания. По многим операциям клиентам скоро вообще не придется ходить в офис банка. Плюс у нас активно развивается консьерж-сервис от ВТБ. Это различные нефинансовые инструменты для наших клиентов, например, помощь в приобретении авиабилетов, бронирование гостиницы, заказ цветов и т.д.

– К слову, в Сбербанке недавно запустили кредиты онлайн для бизнеса. Они акцентируют внимание на том, что это уникальное предложение на рынке. ВТБ в ближайшее время планирует подобное?

– Обозначать сроки – неблагодарное дело, но мы в этом направлении работаем. Нам интересна возможность сократить количество приходов клиента за услугой в офис. Это касается и кредитов. Мы уже сейчас можем удаленно открывать вклады, управлять ими, перебрасывать деньги на накопительные счета, подключать опции. Кредиты требуют чуть более глубокой юридической и интерфейсной проработки.

– Насколько я знаю, ВТБ сейчас внедряет технологию биометрии в работе с клиентами?

– Да, банк ВТБ поддержал инициативу Банка России и Минкомсвязи по биометрической идентификации клиентов. Мы активно участвуем в пилотировании проекта и совместно с Ростелекомом провели специальные исследования на базе наших отделений по сбору биометрических данных. Эта технология пока еще уникальна, методика позволит нашим потенциальным клиентам без визита в офис банка и находясь в любой точке России, оформить необходимый продукт. В этом году технология будет запущена.

– У крупнейшего банка страны на фоне модернизации офисов закрываются отделения банка в сельских районах, в глубинке. Характерна ли такая же тенденция для ВТБ?

– Во-первых, группа ВТБ включает в себя также Почта-банк, и его инфраструктура в рамках объединения сейчас также может быть использована всеми клиентами группы. Мы видим перед собой возможности интеграции в удаленные регионы. Но здесь многое зависит от конкретного региона и наличия в нем бизнеса. Если он расширяется, то увеличивается и инфраструктура офисов ВТБ. Что касается Тюмени, в прошлом году мы открыли один дополнительный офис, в четвертом квартале 2018-го появится еще один. Итого их будет 13. 

Центробанк не делает ничего сверхъестественного, просто выявляет нарушения. Как только ментальность российского банкира станет такой, что людям будет безопасно хранить деньги в региональных банках, их количество однозначно вырастет. Возможно, перевалит за тысячу

– На недавней банковской конференции в Тюмени отметили, что доля государства в банковском секторе России достигла 70%. На ваш взгляд, это нормально?

– Такова объективная реальность, и нет смысла обсуждать, хорошо это или плохо. Если рыночные механизмы привели к подобной ситуации, значит, тому есть веские причины. Главное, чтобы у населения было доверие к банковскому институту, поскольку тогда деньги не будут лежать под подушкой, а принесут пользу экономике страны.

– Как вы относитесь к сокращению банков в России на фоне оздоровления?

– Это естественный процесс, по которому идет Центральный Банк. Ведь его задача – обеспечить стабильность банковской системы.

– На сегодняшний день в США порядка 7000 банков, в Великобритании – около 200. У нас пока более 500, но их количество сокращается. Получается, мы движемся по британскому пути? Вообще, есть ли у кого-то понимание, сколько банков для России оптимально?

– Думаю, Минэкономразвития будет счастливо слышать о британском пути (улыбается). Если серьезно, то на этот вопрос нет ответа. Центробанк не делает ничего сверхъестественного, просто выявляет нарушения. Как только ментальность российского банкира станет такой, что людям будет безопасно хранить деньги в региональных банках, их количество однозначно вырастет. Возможно, перевалит за тысячу. Но пока регулирование только на пользу рынку.

– Сегодня в 12 регионах России вообще нет местных банков. По мнению президента Ассоциации банков России Георгия Лунтовского, это негативно влияет на конкуренцию, ведь наряду с крупными игроками должны быть и мелкие?

– Неправильно приравнивать мелкие банки к региональным. Есть категория небольших кредитных учреждений, но они могут находиться и в Москве. А есть такие огромные региональные банки, которые по размеру чистой прибыли могут потягаться и с федеральными.

– Я имею в виду банки, ассоциирующиеся с регионом. Которые развиваются в рамках города или области.

– Моя позиция неизменна: если банк действует в рамках правового поля, то он нужен региону. И есть большое количество крупных региональных структур, которые ведут бизнес абсолютно цивилизованно.

– В 2012 году вы заняли первое место в конкурсе «Лучший по профессии» в номинации «Лучший руководитель внутреннего структурного подразделения». Какие принципы руководства для вас самые важные?

– Успех любого руководителя – это, прежде всего, команда, с которой он работает, каким бы профессионалом он ни был. Я всегда стараюсь находить и продвигать талантливых ребят, которые у меня в подчинении. Более того, не боюсь брать на работу людей, если они в чем-то меня превосходят. Очень важно привлекать специалистов, которые дополняют твои профессиональные знания. И когда кто-то из них выигрывает конкурсы или уходит на повышение в другие офисы банка, я очень этим горжусь, поскольку прикладываю руку к их развитию. Второй принцип – абсолютная нетерпимость к злоупотреблениям и неотвратимость наказания. Я никогда не буду замалчивать подобную ситуацию. Ну и еще одна важная вещь – нужно любить свою работу. Стараюсь привить эту мысль своей команде. Человек успешен тогда, когда занимается любимым делом. 

В 2012 году Гариф Ромашкин занял первое место в конкурсе «Лучший по профессии» в номинации «Лучший руководитель внутреннего структурного подразделения»

– Чем чаще пользуетесь: кнутом или пряником, и от чего это зависит?

– Я бы рад сказать, что 50 на 50, потому что нужен здоровый баланс. Но по складу характера все-таки чаще пряником. Если наказываю, то за проступки, которые несут последствия как для работника, так и для команды. На определенном этапе ошибку могу простить, но если она повторяется или делается осознанно, кнутом достанется очень хорошо. Вообще, мне кажется, позитивная мотивация для молодого поколения сотрудников (Z и Y) работает лучше. Ребята любят общественное признание. А поскольку банк обновляется, таких специалистов все больше. Но без кнута в определенных ситуациях все равно не обойтись.

– Когда вы стали региональным управляющим офиса в группе ВТБ, пришлось ли формировать свою команду? Согласны ли с утверждением, что каждый руководитель подбирает персонал под себя?

– В Тюмени была сильная команда, большинство специалистов работает до сих пор. При этом у нас в структуре любой руководитель имеет возможность часть сотрудников по согласованию перевести за собой. Если это горизонтальная ротация. Безусловно, я тоже этим воспользовался. Есть категория начальников, которые могут сработаться с любым человеком. Я к таким не принадлежу: с одними нахожу общий язык быстро, с другими – не очень.

– Должен ли современный руководитель пройти все ступени карьерной лестницы, или можно стать эффективным управленцем, имея за плечами хорошее образование, степень MBA?

– Просто так руководителем стать невозможно, никакое образование тут не поможет. Это как шахматы: можешь их хоть 30 лет изучать в теории, но если сам не поиграешь, не освоишь. Работа руководителем – навык, который нужно годами совершенствовать и развивать. Базовые знания – это хорошо, но на них необходимо накладывать опыт.

– Расскажите о своих карьерных амбициях, чего хотелось бы достичь?

– Пока мне хочется сделать банк ВТБ лучшим в городе и в регионе. Дальше будет видно. Я часто привожу такой пример: есть жизнь по принципу схемы, а есть по принципу картины. В первом случае человек имеет в голове определенный план и просто отмечает то, что уже произошло. А во втором словно рисует картину: сначала ухо, потом очертания головы, глаза и т.д. В вопросах карьеры я скорее придерживаюсь второго метода. Сейчас передо мной есть конкретные задачи, дальнейшие шаги будут зависеть от ситуации.

– Вы стали чуть ли не первым тюменцем, который за последние 10 лет возглавил два крупнейших банка в регионе. На ваш взгляд, имеет ли значение, местный управленец у руля региональной банковской структуры или варяг?

– Я знаю, что есть несколько федеральных ведомств (не банков), которые принципиально не ставят руководителями региональных структур местных управленцев. Потому что это, во-первых, почва для коррупционной составляющей, во-вторых, взгляд изнутри, который часто зашоривается. С другой стороны, есть крупный бизнес, где, наоборот, важна привязка «к земле», знакомство с администрацией региона, местной элитой, силовыми структурами. То есть многое зависит от отрасли. Если говорить про банковский сектор, то аргументация против заключается в том, что деловые связи в родном городе могут помешать человеку принимать объективные решения. Это касается и кредитов, и кадровой политики. Я сам через это прошел, и знаю, о чем говорю. Иногда мне сложно отказать знакомым из властных структур в каких-то просьбах, «варягу» в этом плане было бы легче. Но если региональный управляющий абстрагируется от «окруженческих» факторов, проблем не будет. Главное – объективность в принятии решений. Нужна зрелость, чтобы ассоциировать себя, прежде всего, с корпорацией, а не с регионом. Есть много примеров, когда региональный управляющий эффективно справляется со своими задачами, ведь плюсы тоже очевидны: ты знаешь местный бизнес, специфику региона, не требуется время для адаптации. Поэтому я считаю, что допустимы оба варианта.

– Готовы ли вы к переезду из Тюмени, если, к примеру, предложат возглавить банк в другом уголке страны?

– Я люблю наш регион, считаю его одним из лучших в России и пока не хочу никуда переезжать. Тем более, как уже сказал выше, у меня есть вполне конкретная задача на той позиции, которую занимаю. Но зарекаться с моей стороны тоже будет неправильно, теоретически все возможно.

– Известно, что вы любите путешествовать. Какие страны уже посетили, и где хотелось бы еще побывать?

– Мечтаю о карте, на которой можно было бы закрашивать страны, в которых я был (улыбается). Думаю, рано или поздно куплю себе такую. Посмотрел уже немало стран, я очень люблю новые эмоции. Но при этом предпочитаю ездить по классическим странам, я не Артемий Лебедев, который забирается в дальние дали, где вообще никогда не видели туристов. Пока не был в Южной Америке, в Австралии и Африке.

– Какая страна оставила самые яркие впечатления?

– Таких много. В прошлом году побывал в США, очень давно хотел туда слетать. Страна, люди, ментальность – все очень отличается от России и вызывает живой интерес. Плюс эти пейзажи из фильмов, малоэтажная Америка – эмоций масса.

– По России путешествуете?

– Да, это либо командировки, либо отдых с друзьями. Я катаюсь на сноуборде, и, конечно, уже побывал на всевозможных горных курортах. До недавнего времени любимым был Шерегеш, потому что там целина, свобода, большое количество трасс. Но последние пару лет понимаю, что влюбился в Сочи, в начале марта катался на Розе Хутор. По-моему, сейчас это лучший горнолыжный курорт в стране. На сноуборде стою уже 12 лет, начинал на наших Воронинских горках. Хотя я не экстремал и очень консервативно подхожу к процессу, сто раз подумаю, прежде чем развивать на доске высокую скорость, быстрее 65 км в час не езжу. Некоторые лыжники разгоняются до 99 км/ч, мне даже страшно подумать об этих цифрах. Сноуборд для меня – возможность переключиться: горный воздух, красивые пейзажи, если с погодой повезет, то можно даже позагорать на горе. 

Если наказываю, то за проступки, которые несут последствия как для работника, так и для команды. На определенном этапе ошибку могу простить, но если она повторяется или делается осознанно, кнутом достанется очень хорошо

– Стрессы бывают?

– Думаю, они случаются у любого руководителя. Мои связаны с сотрудниками, клиентами, программным обеспечением – всегда что-то может пойти не по плану. К сожалению, я пока не умею дистанцироваться от того, чем занимаюсь, и воспринимаю успехи или неудачи в бизнесе как нечто личное. Снимаю стрессы очень просто: тренажерный зал, бег, плавание…

– То есть ведете здоровый образ жизни?

– Нет, такое утверждение с моей стороны будет лукавством. В частности, я нерегулярно и неправильно питаюсь, а это, кстати, напрямую связано со стрессами (улыбается).

– А вредные привычки?

– Если вы про курение, то нет, а что касается алкоголя… мы живем в стране, где это не считается вредной привычкой (смеется). Полностью от него отказываться не вижу смысла, главное – не злоупотреблять.

– Вы кандидат социологических наук, означает ли это, что в какой-то момент планировали связать свою жизнь с наукой?

– Большая часть моей семьи так или иначе связана с наукой. Для меня еще с университета было абсолютно естественным понимание, что после окончания поступлю в аспирантуру, буду частично преподавать в вузе и напишу диссертацию... В семье это даже не обсуждалось. Научная работа помогла мне научиться системно мыслить, а это одно из ключевых качеств для управленца.

– Какая тема диссертации?

– Тема, может, и не напрямую связана с банкингом – «Институционное доверие». В то время я принимал участие в социологическом опросе, обрабатывал данные, и была возможность использовать эту базу для своей работы. Но напрямую и всерьез связывать свою жизнь с наукой не планировал. По диплому я информатик-экономист, окончил институт информатики и компьютерных наук ТюмГУ с красным дипломом, и он мне не особо пригодился.

– А когда поступали, кем планировали стать?

– Программистом, мне это всегда нравилось в школе, и я люблю математику. Ключевая задача была поступить на бюджет, в основном по финансовым причинам, и очень активно мы всей семьей готовились, начиная с 9 класса. Я с перепугу поступил в 3 университета на бюджет, пришлось выбирать по удаленности от дома. Студенчество – одно из самых светлых воспоминаний моей жизни. В этот период у меня появились друзья, в принципе произошло мое становление как человека, как личности и профессионала. Работать начал со второго курса – сначала программистом, потом попал в банк. К моменту окончания университета я уже имел определенную должность в банке, опыт работы и клиентскую базу.

– Родители до сих пор в научной среде?

– Мама – профессор в ТюмГУ. Она всегда была связана с научной деятельностью и преподавала, а папа – учитель музыки в сельской школе. И вот на таком стыке математики и музыки меня воспитывали (улыбается). В школе учили математике, а вне школы – игре на фортепиано. К счастью, в музыкальной школе я не доучился, потому что те, кто ее окончили, вспоминают как страшный сон. А я иногда подхожу к инструменту. Недавно один из друзей попросил меня выступить у них на мероприятии, я разучил Лунную сонату.

– За культурной жизнью города следите?

– Да, вчера был на концерте Бутусова. Мне нравится разная музыка, начиная от группы «Ленинград» и заканчивая Бутусовым. Очень люблю наш театр. Я там пересмотрел все, что только можно, это хорошее времяпрепровождение, которое побуждает думать.

– Насколько я знаю, вы еще и фехтованием занимались?

– Я КМС по фехтованию, правда, это давно было, еще в университете. Учился этому искусству в студенческих кружках, причем фехтовал не на рапирах, а на саблях. А еще люблю гольф. Когда куда-то уезжаем, всегда стараемся найти поле с друзьями. С удовольствием играю на досуге в волейбол. Но вообще, такого увлечения, которое бы занимало все мое свободное время, нет.

– В чем храните сбережения и какие инструменты инвестиций предпочитаете?

– Я не инвестирую в другие валюты, все в рублях. Пользуюсь тремя инструментами: есть накопительный счет – это возможность в ВТБ получать проценты на остатки по счету, практически все зарплаты и все поступления отправляются туда. Более долгосрочная инвестиция – накопительное страхование жизни. Плюс паевый инвестиционный фонд, как форма участия в фондовом рынке. Я прекрасно понимаю, что там доходность выше, чем на накопительном счете и банковском депозите, но заниматься лично торговлей просто нет времени. К тому же нужно быть большим профессионалом, чтобы принимать решения, поэтому коллективная форма инвестиций в фондовый рынок для меня сейчас оптимальна.

–  Почему накопления только в рублях?

– Я не считаю валюту предсказуемой, это мое личное отношение к этой форме инвестиций. Я просто покупаю ее для путешествий, а потом трачу за границей.