Управление отходами: равнение на Японию?

– Прежде всего, стоит отметить, что это не такая уж великая сумма. На ЧМ-2018 по футболу было потрачено 800 млрд рублей, и еще не факт, что новые стадионы будут достойно эксплуатироваться. У нас же речь идет о жизненно-важной отрасли, экологический ущерб в стране накоплен немалый. При этом мы говорим не только о бюджетных деньгах, их доля не превысит 15%. Порядка 50% заявленной суммы должны составить инвестиции частного сектора. У нас уже сегодня есть инвесторы, готовые вкладывать средства в мусоропереработку, но они не делают этого по простой причине – в стране не создано соответствующих условий, рисковать никому не хочется. Естественно, государство должно участвовать в формировании отрасли и на законодательном уровне обеспечивать возврат вложенных инвесторами денег. Я уверен, что постепенно мы к этому придем.

«Крупных мусоросжигательных заводов у нас не более 10. Сортировочных комплексов различной мощности – более 220»Далее, 1,3 трлн от общей суммы должны составить средства от применения принципа расширенной ответственности производителя (РОП). Он отражен в ст. 24.2 ФЗ «Об отходах производства и потребления». Согласно этому документу, производители определенных видов товаров обязаны обеспечивать утилизацию отходов в соответствии с нормативами, установленными в РФ. Либо перечислять в бюджет экологический сбор. С каждым годом нормативы будут расти. Наконец, третий источник финансирования отрасли (помимо бюджетных средств) – реализация предприятиями экологических программ, расходы на которые также растут год от года. 

– Согласно стратегии Минпромторга, до 2030 года в России должно быть создано 70 экотехнопарков, то есть почти в каждом регионе. Насколько это реально, и сколько таких парков в стране сегодня?

– Пока нисколько. Потому что еще нет законодательного определения этому понятию. Ведь экотехнопарк – это вовсе не участок, огороженный забором, на котором стоят несколько предприятий и что-то производят. Жесткой территориальной привязки может и не быть, речь идет о промышленном симбиозе. Когда отходы одного завода становятся сырьем для другого, даже если предприятия относятся к разным отраслям промышленности. Подобных работающих комплексов в России нет, но есть желающие их создавать, и наш НМЦ уже проводит консультации в этом направлении. Мы хотим обеспечить экотехнопаркам определенные меры поддержки со стороны правительства. Первые структуры должны появиться в Московской, Нижегородской, Кемеровской, Ленинградской областях.

– Сегодня в мире существует различный опыт по утилизации отходов. К примеру, в Японии, Норвегии, Дании большую часть мусора успешно сжигают, в Германии – перерабатывают. На что, по вашему мнению, стоит ориентироваться России, какие технологии брать на вооружение?

– Полностью копировать опыт какой-то конкретной страны нет смысла, все индивидуально. Безусловно, надо равняться на тех, кто сумел построить систему сбора, обработки и утилизации отходов, которая позволяет минимизировать полигонные захоронения и возвращать вторичные ресурсы в промышленный оборот.

«Отрасли не хватает экономистов, управленцев, технарей, а вот экологов подготовлено уже довольно много.»Говорить о том, что мусоросжигание – это априори плохо, нельзя, в некоторых странах работают современные мусоросжигательные заводы, которые находятся в правильном месте и не наносят ощутимого вреда экологии. К примеру, средняя продолжительность жизни японцев – 84 года, а у них только в Токио расположен 21 мусоросжигательный завод. Открытие Олимпиады-2020 г. будет проходить рядом с таким предприятием. Мне вообще нравится, как у японцев выстроена схема обращения с отходами, когда происходит максимальная переработка вторичных ресурсов, и они востребованы в производстве. В этой стране существуют законы, которые работают. Самое интересное, что мои японские коллеги говорят: мы взяли все лучшее из советского опыта. И действительно, к 1987 году в Советском Союзе была построена самая современная на тот момент система управления отходами и вторичными ресурсами в мире. Нам просто надо вспомнить все хорошее из своей истории, посмотреть, какие эффективные технологии предлагают передовые страны, и взять отовсюду понемногу.

– Сколько на сегодняшний день в России мусоросжигательных, мусоросортировочных и мусороперерабатывающих предприятий?

– В среднем более 220 сортировочных комплексов различный мощности. Одни работают неплохо, другие – вполсилы, третьи – нестабильно, в зависимости от заказов. Крупных мусоросжигательных заводов у нас не более 10. Есть на территории Москвы, на Дальнем Востоке, в Минеральных водах, в Севастополе. Некоторые мусороперерабатывающие заводы работают с определенным видом сырья – например, электроникой, шинами. Предприятий по переработке шин различной мощности в стране более 50. Сейчас очень важно создавать условия для работы таких заводов, чтобы продукция была востребована рынком, инициировать соответствующие законы. Надо модернизировать старые предприятия и строить новые, создавать систему, которая бы этому способствовала, слава богу, процесс уже запущен.

– Создание новой в общем-то для страны отрасли требует обучения и привлечения новых специалистов. Что планируется сделать в ближайшее время в качестве разработки образовательных программ?

– С несколькими учебными заведениями мы уже разрабатываем такие программы. Они позволят обучать студентов с возможностью прохождения практики на различных предприятиях действующего комплекса. Министерство образования также озадачилось этим вопросом.

– Каких специальностей в отрасли сегодня катастрофически не хватает?

– Не хватает экономистов, управленцев, технарей, а вот экологов подготовлено уже довольно много. Нужны практики, которые смогут с экономической точки зрения оценить создание на действующих предприятиях тех же экотехнопарков. Ощущается нехватка специалистов в сфере управления вторичными ресурсами. Все предложения по образовательной части, касающиеся новой отрасли, мы отразили в нашей «Стратегии».