Август 2018

Богдан Логинов

Раушан Ахмадиев

Светлана Раца: гостиничный рынок Тюмени высококонкурентен

Светлана Раца, основатель медцентра «Парацельс» и отеля «Евразия», бывает в Тюмени раз в месяц. Приезжает из Москвы, чтобы держать руку на пульсе – ей, как собственнику бизнеса, важно самой постоянно быть «в процессе». В один из таких приездов мы пообщались с ней на темы бизнеса, жизненных ценностей и приоритетов. NB Life Светлана рассказала, что сегодня мешает развитию предпринимательства, нужен ли Тюмени пятизвездочный отель, каких специалистов не хватает на рынке, и как она выстраивает управление своими проектами.
Светлана Раца: гостиничный рынок Тюмени высококонкурентен
Светлана Раца родилась 28 апреля 1968 года в г. Тюмени. Образование высшее, окончила Тюменский индустриальный институт, факультет технической кибернетики. После вуза получила распределение в ГВЦ Запсибгазпрома. После рождения дочери работала в научно-производственном кооперативе – программистом, менеджером по продажам, по качеству и внедрению. Затем получила второе образование – бухгалтерское, работала главным бухгалтером в компании «Тюменгазстрой».
В 2000-х годах вместе с мужем занималась перепродажей коммерческой недвижимости. В 2004 году открыли в Тюмени центр аллергии и астмы «Парацельс», в 2009 – отель «Евразия». Вместе с семьей живет в Москве.

– Светлана, первым бизнесом вы начали заниматься еще в конце 80-х, когда у нас только зарождались рыночные отношения. Это был студенческий кооператив по написанию и продаже компьютерных программ. Можете оценить, как в стране менялись условия для развития бизнеса – начиная с развала СССР и до сегодняшних дней?

– Да, на нас все это обрушилось в 18-19-летнем возрасте, время было особое, что и говорить. С тех пор изменилось очень многое, начиная от законодательной базы и заканчивая мозгами людей. Раньше ведь мы не думали ни про маркетинг, ни про логистику, ни про бюджетирование, да и слов таких не знали (улыбается). Молодость, конечно, замечательно, но ностальгии по 90-м нет, это был тяжелый период. Сейчас – другие сложности. Вообще, мне кажется, предпринимательи – это особая каста людей, причем во всем мире. Это путь, связанный с постоянным принятием решений, стрессами и непрекращающейся работой мозга – неважно, на отдыхе ты находишься или в больнице. Плюс – ответственность, как за себя, так и за людей, которые с тобой работают.

Примета 90-х – свобода. И рыночных ниш, и внутренняя, потому что за плечами еще не было багажа неудач, законодательных рамок, казалось, все дороги открыты. В наше время бизнес более регламентирован. Груз опыта и законодательства с одной стороны связывает, с другой – помогает, поскольку есть четкие ориентиры.

– Что мешает развитию бизнеса сегодня? Хотелось бы изменить в лучшую сторону какие-либо механизмы государственного регулирования?

– В любой стране существуют условия для предпринимательства, которые создает государство. Понятно, что отменить их нельзя, но усовершенствовать наверняка можно. Например, взять различного рода проверки бизнеса. Молодость, конечно, замечательно, по ностальгии по 90-м нет, это был тяжелый период.Сейчас – другие сложности, вообще, мне кажется, предпринимательство – это особая каста людей, причем во всем миреМы ощущаем на себе, что их стало больше, и это никак не способствует нормальному развитию предприятия. Когда где-то случается ЧП, пожар и т.д., это сразу отражается и на нас, появляются новые требования. Но ведь мы строили свою систему под определенные стандарты, а их вдруг меняют, приходится перестраиваться. В этом плане хотелось бы хоть какой-то стабильности, чтобы все происходило в русле долгосрочных договоренностей, а не так, что сейчас у государства дыра в бюджете, давайте закроем ее за счет бизнеса.

– В 2000-х годах вы начали инвестировать в коммерческую недвижимость, есть в поле ваших интересов это направление сегодня?

– Начинали мы с жилой недвижимости, потом перешли на коммерческую. Тогда на офисные площади был хороший запрос рынка, и мы зарабатывали на перепродаже, покупая помещения на начальной стадии строительства. Сегодня, мне кажется, эта схема не особо привлекательна с точки зрения получения прибыли. Изменилось законодательство, структурно поменялся рынок, уже нет большой разницы в цене, поэтому, скорее всего, тема сойдет на нет. Мы сегодня не инвестируем в коммерческую недвижимость.

– По сути, оба ваших проекта – медцентр «Парацельс» и гостиница «Евразия» – выросли из бизнеса на коммерческой недвижимости?

– Наверное, можно сказать и так. «Парацельс» мы открыли в 2004 году, и это было обусловлено семейными потребностями. Мама моего мужа в 90-х годах работала главным аллергологом Тюменской области и всегда мечтала создать центр, где можно было бы нормально лечить аллергию – как это делалось на европейском уровне. Она часто ездила на конгрессы, общалась с международными специалистами и жалела, что в Тюмени отсутствовала возможность проводить доказательную диагностику аллергии.

У нас все-таки в основном не познавательный, а бизнес-туризм. В активный сезон все хорошо, но в остальное время загрузка гостиниц явно не обеспечивает их рентабельностьИ мы приняли решение не продавать коммерческие площади, в которые ранее инвестировали, а открыть медицинский центр. На тот момент направление было не столь доходным, как перепродажа недвижимости, но очень интересным. А следом за этим появилась идея отеля. Нам предложили участвовать в проекте возведения торгово-офисного здания, с элементами гостиницы. В проекте на нее было запланировано всего два этажа, остальные площади – под офисы и торговлю. Мы проконсультировались с одной из ведущих московских консалтинговых компаний, расчеты показали, что нет смысла дробить одно здание под разные категории услуг. Тогда и было решено строить именно гостиницу. Но полноценный отель требовал соответствующую внутреннюю инфраструктуру, поэтому все здание пришлось перепроектировать. Проект заказывали у тюменских специалистов, строительством занимались турки. Началось оно в 2005-м году, закончилось – в 2009-м.

– Что на тот момент представлял собой гостиничный рынок Тюмени?

– Из прямых конкурентов был «Кволити» – отель с богатым опытом и очень хорошим западным построением бизнеса. Как раз параллельно с нами должен был стартовать проект большой гостиницы на ул. Советской, напротив ФСБ, но там все осталось на стадии котлована. К моменту нашего запуска в Тюмени открылось много ресторанов, в том числе тематических. Поэтому, если смотреть с высоты сегодняшнего опыта, я бы сделала в «Евразии» меньше ресторанных площадей.

 

– На что ориентировались при создании проекта, чей-то опыт брали на вооружение?

– В первую очередь, на московские отели. А вообще, начали с того, что я закончила курсы администраторов гостиниц, потому что мне хотелось узнать процесс изнутри.

– Как родилось название, и в чем «изюминки» отеля «Евразия»?

– Вообще, изначально у нас были всякие мысли… Даже первое название было «Ермак», такая отсылка к истории. Потом мы подумали: сюда едут люди, по сути, со всего света, поэтому идея с космополитичным, географическим названием показалась более интересной: «Евразия» – и Европа, и Азия. И эту «международную» тему мы поддерживаем: летом ресторан «Мята» у нас становится средиземноморским, зимой ставим чумы.

Мы независимый отель – и это огромный плюс, который можно назвать нашей «изюминкой»: гибкий, индивидуальный подход к запросам гостей, организации мероприятий и т.д.

    

39751047_1111953168960889_2376610004233879552_n.jpgСветлана Раца с супругом Юрием.

– Как сейчас оцениваете гостиничный рынок Тюмени?

– Он очень сильно изменился. Через год после нас открылся «Ремезов», потом пошло приобретение франшиз, поочередно появились «Спасская», Mercure, Hilton. Также не надо сбрасывать со счетов отель «Восток», который прошел определенную реновацию. Со своими площадями под гостиницу открылся аквапарк.

В следующем году отелю исполнится 10 лет, мы уже прошли солидный путь, накопили определенный опыт. Это позволяет задуматься о том, чтобы предлагать услуги по управлению гостиничным бизнесомНадо сказать, что тюменский рынок очень подвержен сезонности. У нас все-таки в основном не познавательный, а бизнес-туризм. В активный сезон все хорошо, но в остальное время загрузка гостиниц явно не обеспечивает их рентабельность. Мне кажется, насыщенность рынка довольно высока, и он высококонкурентен. У нас в принципе можно найти апартаменты на любой вкус: от квартир и хостелов до брендовых сетевых отелей.

– К слову, в городе пока нет пятизвездочного отеля, хотя тот же Hilton, вроде бы, претендует на эту категорию…

– Вопрос звездности – довольно противоречивый. Приезжает много бизнес-туристов, у которых есть корпоративные ограничения по «звездности» размещения, то есть, специалист среднего звена просто не может себе позволить поселиться в пятизвездочном отеле. И если мы, к примеру, пройдем классификацию на пять звезд, то сразу отсечем значительную категорию гостей. Хотя теоретически мы тоже можем претендовать на «пятерку» – нас оценивали эксперты, которые это подтверждали. Все, что нам не хватает, – бассейна, но это условность, которая не даст много баллов. А поскольку основные наши клиенты – корпорации, мы, ознакомившись с их требованием к отелям для своих сотрудников, поняли, что лучше оставаться в четырехзвездочном формате.

– Но в принципе, на ваш взгляд, Тюмени нужен пятизвездочный отель?

– Думаю, для престижа в каждом городе он должен быть, но кто за него возьмется? Давайте посмотрим на соседей, на тот же Екатеринбург, там есть Hyatt, при этом со среднегодовая загрузка не превышает 40%, им наверняка тяжеловато. Когда не хватает объема выручки, приходится резать затраты, а это, в свою очередь, уже обеспечивает пятизвездность.

– Как постепенное насыщение рынка отразилось на рентабельности вашего отеля?

– У нас было два периода: сначала бурный рост – когда мы открылись, все шло хорошо. Потом случился кризис – 13-14-й годы, санкции, компании стали экономить на командировочных затратах - это очень сильно изменило экономические условия ведения бизнеса. У нас ощутимо упало количество иностранных компаний, представители которых сюда приезжали. В связи с этим поменялись корпоративные договоры. Ситуация растянулась на какой-то период времени. У меня до сих пор нет четкого понимания – может ли медицина стать бизнесом в чистом видеНо мы нашли силы изменить внутреннюю систему управления и пересмотреть очень многие вещи, начиная с затратной части. Прежде всего, это наполнение номерного фонда, оптимизация расселения гостей – не хаотично, а компактно, в одном месте. Разработали более гибкий график выхода сотрудников на работу, соответственно, изменилась зарплата. Понятно, что некоторые из них ушли, но другого выхода не было. Мы всегда транслируем сотрудникам главную мысль – деньги приносит гость, их выплачивает не собственник или директор гостиницы. Значит, задача – сделать так, чтобы гостю было здесь хорошо, и он вернулся. И если посетителей нет, мы всем коллективом понимаем, что где-то не доработали.

– Какова ситуация сегодня?

– Сегодня отель рентабелен, мы выправились и последние два года – в плюсе, хотя какое-то время балансировали на грани. Считаю, нас спасло то, что никогда особо не залезали в кредиты, обходимся собственными ресурсами.

– Расскажите о персонале, по каким критериям отбираете людей, привлекаете ли иногородних специалистов?

– У нас был опыт работы с сотрудниками из других городов, в основном это топ-менеджеры, большинство из них практически ассимилировались в Тюмени. Кто-то оставался у нас, кто-то – уходил в другие проекты. Мне вообще говорят, что «Евразия» стала своеобразной кузницей кадров, мы всегда уделяем внимание обучению персонала, не жалеем на это денег. И потом человек чувствует себя профессионалом и может уйти, если ему предлагают более интересные условия. С одной стороны, это проблема для нас, с другой – хорошо для рынка, поскольку на нем становится больше грамотных специалистов.

Иногда на профильных конференциях звучит мнение, что независимые отели более гибко подходят к отбору персонала, и могут взять на работу кого угодно. На самом деле, это не так, внутренние стандарты никто не отменял. Если человек не справляется, он не проходит испытательный срок. Некоторые соискатели считают, что у нас завышенные требования и уходят сами.

    

IMG_20180807_131340.jpgВо время интервью с редактором NB Life Богданом Логиновым.

– Какова численность сотрудников, если ли дефицитные позиции?

– Сегодня у нас работает порядка 130 человек. Есть некоторые сложности с поварами и квалифицированным инженерным персоналом. Дело в том, что техников сегодня готовят по принципу: сломалось – заменил. Очень мало тех, кто может самостоятельно что-то отремонтировать. Работа официанта в Тюмени, к сожалению, для многих – временный этап. В основном, это молодежь и студенты. На мой взгляд, профессию недооценивают. Хороший официант должен обладать определенным интеллектуальным уровнем, знать информацию о продуктах и винах, которые подает, желательно владеть иностранным языком. Плюс – использовать инструменты продаж, поскольку чем больше твой чек, тем больше ты заработаешь, у нас так. Кроме того, у официанта есть возможность вырасти до менеджера, сомелье и т.д.

– Как выстроено управление отелем?

– Бизнес отель «Евразия» – это семейный проект, иногда мы с мужем вместе, иногда я одна раз в месяц приезжаем в Тюмень. Тактические решения часто принимаются и без нашего участия, но стратегические, бюджетные – наша прерогатива. На мой взгляд, собственник может получать информацию с помощью трех каналов. Первое – общение с сотрудниками, ты видишь настроения людей, их отношение к работе. Второе – цифры и отчеты, пока не научишься разбираться со всеми этими «экселевскими» таблицами, будешь терять деньги. Третье – отзывы клиентов. Это моя любимая тема, я всегда читаю мнения людей о нас в соцсетях, на сайте, плюс у нас огромное количество агрегаторов, а также мы раздаем анкеты. Все эти каналы в совокупности дают более и менее объективную картину, согласитесь, получать информацию из одного источника – однобоко.

– Дальнейшие планы по развитию «Евразии»?

– В следующем году отелю исполнится 10 лет, мы уже прошли солидный путь, накопили определенный опыт. Это позволяет задуматься о том, чтобы предлагать услуги по управлению гостиничным бизнесом. У нас есть собственная управляющая компания «Евразия», сотрудники и управленцы, работающие в отеле, ресторанах и СПА-центре – это уже слаженная команда. В то же время я вижу, что в Тюмени достаточно объектов, с которыми собственники, по сути, мучаются и не могут найти оптимальную модель управления. Мы готовы оказывать такие услуги по договору, и в 2019-м году выйдем на рынок с соответствующим предложением. Вообще, в России уже много подобных примеров.

– Давайте поговорим о вашем втором проекте – медицинском центре. Когда открывался «Парацельс», насколько эта ниша была свободна? Как изменилась ситуация сегодня?

– Не уверена, что мы были первые среди коммерческих медицинских центров, но в аллергологии совершенно точно были пионерами, в Тюмени этим никто не занимался. Наверное, работали какие-то частные стоматологии на тот момент, Юффа открывал свой центр примерно в это же время.

У меня до сих пор нет четкого понимания – может ли медицина стать бизнесом в чистом виде.

Во-первых, у нас в стране параллельно с коммерческой существует обязательная медицинская помощь, при этом государственные клиники сегодня вынуждены оказывать платные услуги, чтобы выживать. И в результате происходит неразбериха. К нам также приходят клиенты и не всегда адекватно воспринимают информацию о том, что за все нужно платить.

Во-вторых, тормозом являются и врачи, для которых презентовать услугу, рассказать о чем-то уже сложно. Многие работают довольно узко: я знаю свою область, а больше мне ничего не надо. Но ведь у пациента есть и иные потребности, почему бы не сориентировать его относительно других возможностей центра? С этим тяжело, но за годы работы «Парацельса» нам удалось собрать грамотных и радеющих за результат лечения специалистов.

Тем не менее, платная медицина развивается, сюда приходят менеджерские наработки из других бизнесов, появился медицинский маркетинг – работа с отзывами, обратная связь. При этом отрасль становится более регламентированной, государство страхуется, и это можно понять. Мне кажется, сейчас открытой нишей для частного медицинского бизнеса остается ранняя диагностика и реабилитация, ну и чек-программы, поскольку государственные клиники сейчас заточены на высокотехнологичную помощь, во многих бюджетных больницах установлено новое оборудование.

– Поддерживаете ли вы предложение о том, чтобы по полисам ОМС была возможность обслуживаться в частных клиниках?

– Как потребителю мне это было бы интересно. Но как собственнику медицинского бизнеса... Вопрос спорный. Когда появится выбор: за 100 рублей отработать час или за рубль, я не знаю, как мне уговаривать врача трудиться за меньшие деньги. Раз уж у нас в стране существуют эти системы параллельно, не надо их смешивать, иначе начнется недопонимание со стороны населения. Пока эта инициатива идет со стороны Минздрава на уровне уговоров частного бизнеса, потому что не во всех госучреждениях хватает хороших специалистов по тому или иному профилю.

– Как себя чувствует «Парацельс» в плане рентабельности?

– Он очень плавно идет вверх, там нет резких рывков. В 2009-м году мы открыли второе отделение, решив, что центру все-таки нужно становиться многопрофильным. Недавно получили лицензию на детскую педиатрию, потому что такая потребность у горожан есть. Движемся в этом направлении и, прежде всего, делаем ставку на диагностику.

Стараюсь выбираться на природу, там хорошо снимать стрессы. Хотя у меня с ней странные отношения: я без нее не могу находиться долго, но и на природе не выдерживаю больше 4-5 дней, мне кажется, что я как-то выпала из жизни, из этого ритмаВторая моя мечта – открыть реабилитационный центр, поскольку наблюдала немало примеров, когда после инсульта или операции человеку некуда податься.

– Как относитесь к тому, что в регион заходят федеральные игроки, например, «Мать и дитя»?

– Это интересная история, и мы будем за ней следить. В принципе, нам пока волноваться не о чем, весь вопрос в том, получится ли у них работать в региональных условиях. «Мать и дитя» в Москве – это контракты от 200 тысяч рублей, с каким ценообразованием они зайдут сюда, и как на него отреагирует местный рынок? Поживем – увидим.

    

39799663_1812518072162014_6466307739277590528_n.jpgОбсуждение рабочих вопросов с Анастасией Шевченко, PR-менеджером ресторанов отеля.

– Какой вы руководитель – строгий, демократичный?

– Многое зависит от ситуации, бывают моменты, когда нужно просто сказать: это мое решение. Существует принцип: не судить людей, пока не поймешь их мотивов. Мне всегда хочется понять, что движет человеком, почему он так поступает. Иногда есть совершенно логичное объяснение всему, но ты этого не знаешь и рисуешь себе что-то другое. А надо просто потратить время, немножко разобраться… Но если такой возможности нет, говоришь: будет вот так, а не иначе.

– Как выглядит ваш стандартный рабочий день?

– На мое счастье последние 17 лет я не работаю по найму, поэтому сама себе выстраиваю и рабочий день, и рабочую неделю. Могу, например, уставшая отдохнуть во вторник или упорно поработать в воскресенье. Я пришла к пониманию, что нужен хотя бы один специальный день раз в 10 дней, а в идеале – в неделю, чтобы «подумать». Жаль, не всегда получается. Когда нет этой текучки, звонков, SMS-сообщений, писем, ты намеренно все отключаешь и сосредотачиваешься. Можно что-нибудь почитать, связанное с бизнесом, подумать над какими-то глобальными вещами. Потому что мы, к сожалению, в этой спешке и текучке постоянно все откладываем на потом.

Стараюсь выбираться на природу, там хорошо снимать стрессы. Хотя у меня с ней странные отношения: я без нее не могу находиться долго, но и на природе не выдерживаю больше 4-5 дней, мне кажется, что я как-то выпала из жизни, из этого ритма. Мне нужно снова в мегаполис – подзаряжаться. Нюанс еще в том, что я живу на два города. В офисе никогда не сижу, в этом нет никакого смысла. Мне кажется, мир медленно, но верно идет к тому, что мы все будем решать и согласовывать в онлайне.

– Где вам все-таки комфортнее: в Москве или в Тюмени?

– Тюмень – моя родина. А поскольку мы тут продолжаем бизнес, она не становится таким ностальгическим городом, мы видим динамику развития, которая мне нравится. А вот лозунг «Тюмень – лучший город Земли» считаю неудачным. То есть все, нам стремиться некуда, мы закончили расти?Нередко учусь даже у своих дочерей, они уже взрослые – 26 и 16 лет. Сегодня дети настолько быстро все впитывают и схватывают, особенно поколение Z, что нам приходится за ними тянуться. А мне это приносит и пользу, и удовольствие

Вообще, хотелось бы больше зелени в городе, больше чистоты. Если сравнивать с Москвой, там люди более толерантны друг к другу, проще относятся к каким-то внешним человеческим проявлениям. Мой дом сейчас в столице, потому что там семья.

– Можете назвать ценности, которые для вас превыше всего?

– Самое главное – семья, и не в узком понимании, а в более широком: родители, сестры, племянники. Мне важно быть на связи, понимать, чем они живут, поэтому мы очень часто собираемся, как-то обогащаем друг друга. На второе место я бы поставила какую-то пользу обществу, востребованность. Без всякого лукавства скажу, что мне нравятся люди, нравится их изучать, есть такое понятие – people watching... Иногда люблю наблюдать за людьми где-нибудь в кафе, смотреть, чем они занимаются, додумывать их истории. В этом смысле гостиницы – это целый кусок жизни человека, и его эмоции очень интересны, правда, хочется, чтобы они всегда были положительными (улыбается). Мне нравится реализовываться в сфере гостеприимства.

– Вам не раз приходилось приобретать новую квалификацию, насколько это сложно, получаете ли удовольствие от процесса в таких случаях?

– Я вообще большой потребитель разных онлайн-курсов и всего прочего. Тут надо просто грамотно выбирать, у кого учиться, и ставить конкретную цель – что ты хочешь получить на выходе. Если я чувствую, что какая-то функция в управлении мне не очень понятна, начинаю «копать» в этом направлении, пытаюсь разобраться. Нередко учусь даже у своих дочерей, они уже взрослые – 26 и 16 лет. Сегодня дети настолько быстро все впитывают и схватывают, особенно поколение Z, что нам приходится за ними тянуться. А мне это приносит и пользу, и удовольствие.

– Насколько, кстати, занятие бизнесом отражалось на семейной жизни, приходилось ли чем-то жертвовать?

– Думаю, это боль вообще всех предпринимателей – и женщин, и мужчин, им постоянно приходится находиться в поиске баланса между семьей и бизнесом, поэтому я не стала исключением. Были периоды, когда я очень сильно сосредотачивалась на проектах, часть забот о детях перекладывала на бабушек. Но если дочерям в какие-то моменты требовалось больше внимания, всегда старалась находить время – пообщаться, поддержать. Наверное, поэтому до сих пор они могут поделиться со мной чем-то сокровенным, как и я с ними. У нас дружеские отношения, и это меня очень радует. Хотя бывало всякое, они переживали периоды отрицания родителей, как многие подростки. Тут важно это принять.

    

111.jpgС ресторанным критиком Алексеем Кондрахиным.

– Длительный отдых у вас бывает?

– Пожалуй, нет, все какими-то короткими отрезками. Ходить и смотреть – вот наша любимая семейная тема. Иногда выбираемся семьей куда-нибудь на машине – и по России, и по Европе. Была большая поездка в Америку.

– Удается ли что-то почитать помимо бизнес-литературы?«

– Больной вопрос. У меня есть список из 43 художественных книг, который не уменьшается. Из последнего «зацепила» психологическая вещь Фредерика Бакмана «Здесь была Бритт Мари» – про взаимоотношения людей разных возрастов, про принятие ценностей друг друга. Почему-то в последнее время очень полюбила фантастику. Например, на фоне «Игры престолов» прочитала почти шесть книг. Мне кажется, такая литература тоже полезна для бизнеса, потому что там говорится и про выстраивание отношений, и про то, как добиваться своих целей.

– Столица предполагает и культурное развитие. Насколько вам это близко и интересно?

– Да, там огромные культурные возможности. Когда я переезжала в Москву, подумала – все, сейчас развернусь! И действительно, за год-полтора пересмотрела весь репертуар театров, обошла все музеи, это было здорово. Сейчас наша жизнь в Москве – это огромное количество гостей, потому что все друзья, которые проезжают в столицу, бывают у нас... И меня уже называют гидом. Конечно, если постоянно и безвылазно жить в столице, это тяжеловато, но я все время перемещаюсь, и у меня картина мира постоянно меняется.

– Насколько я знаю, вы серьезно занимаетесь благотворительностью?

– Да, эта тема занимает большое место в моей жизни. Все началось со знакомства с Галиной Васильевной Сушинских, которая работает исполнительным директором в Тюменском отделении Российского детского фонда. В принципе я давно адресно помогала отдельным людям, но когда делаешь это не системно, всегда есть опаска в достоверности информации: действительно ли человеку нужна помощь, нет ли здесь мошенничества и т.д. В этом плане надежный посредник выполняет очень важную функцию – отслеживает семьи, которые нуждаются в помощи, следит за тем, чтобы они ее своевременно получили и использовали по назначению. Благодаря Российскому детскому фонду мы всегда четко знаем, кому помогаем.

Наша деятельность выросла в большой проект «Эти дети», потому что в Тюмени много неравнодушных людей. Мы сотрудничаем с Ларисой Кирилловной Невидайло («Деловая Россия»), Тюменским деловым клубом, Торгово-промышленной палатой Тюменской области. Надеюсь, дело будет развиваться.