Высшая лига Эдуарда Омарова

– В одном из интервью вы сказали, что предпринимателем может стать практически каждый, вопрос лишь в успешности… Между тем, по разным оценкам, набор качеств, который необходим для того чтобы стать предпринимателем, встречается лишь у 5% населения…

– На самом деле, предпринимательство – это такой же талант, как сочинение стихов, написание картин или музыки. Чем отличается художник от рисовальщика? Тем, что за его картины платят деньги, они представляют ценность. Просто рисовать и заниматься предпринимательством могут почти все, стать успешными в этом – единицы. А статистика – вещь относительная.

– Олег Тиньков говорит, что бизнесменом надо родиться. Это данность от Бога, а все алгоритмы успеха – лишь почва для мошенников. Согласны с таким утверждением?

– Я согласен с тем, что это талант, заложенный Господом. Сможем ли мы его реализовать – вопрос второй. Если нет таланта, то даже различные приемы, которые действительно часто напоминают мошеннические схемы, вряд ли помогут. Только временно.

– В своей диссертации «Особенности личностной зрелости успешных и неуспешных предпринимателей» (2011 г.) вы сформулировали секрет успеха, который в принципе прост – «быть на своем месте». А как найти свое место?

– Если опустить всю теорию, эксперименты и так далее, то мы максимально эффективны, когда находимся на своем месте. Очень часто бывает, что человек, который мог бы быть успешен, будучи государственным деятелем или чиновником, бросается в предпринимательство. Или наоборот, талантливый предприниматель пытается стать большим чиновником или политиком. Люди путают свое место и предназначение. Есть простые алгоритмы, следуя по которым, можно определить, кем тебе лучше быть – научным или политическим деятелем, общественником, бизнесменом и так далее. Я долго думал, как создать универсальный ключ, чтобы каждый мог распознать свое предназначение, и в итоге нашел его. Он зашифрован в моей книге «Кустари и рокфеллеры», которую я написал по итогам диссертации. Тот, кто внимательно прочитает инструкции, познает собственный потенциал. Это актуально для всех, начиная с 15-летнего возраста, когда мы задаемся вопросом – кем быть.

– Когда вас избрали в облдуму, одной из своих задач вы называли такую: исключить для микропредприятий в первые три года работы контрольно-надзорную деятельность и освободить от налогов на этот же срок. Чего удалось добиться и в принципе реально ли выполнение этой задачи в России?

– Я работаю над этой темой не один, такая же цель стоит и перед «Опорой России». И практически наполовину мы ее достигли – благодаря нам ввели 3-летний мораторий на проверку микробизнеса контрольно-надзорными органами.

– По региону?

– По стране. Осталось добиться в полной мере налоговых льгот для начинающих предпринимателей. В разных регионах, и в том числе в Тюменской области, мы договорились с местными властями о преференциях, которые они делают по отдельным видам предпринимательской деятельности. А задача остается неизменной – первые три года начинающий бизнес должен быть полностью освобожден от налогов.

– Верите в успех?

– Конечно. Многие микропредприятия не успевают подняться с колен, только поднимают голову, как у них разными способами отбирают весь заработок. Естественно, им невыгодно, и они прячутся. А «в тени» нет возможности показать свое лицо, участвовать в государственных программах поддержки и так далее. По нашему мнению, в первые три года компания должна вкладывать заработанные средства в развитие, ни от кого не скрываясь. Тогда при желании она может перейти и в разряд малого бизнеса.

– Для государства освобождение от налогов будет выгодно?

– У нас даже есть специальный расчет, который это демонстрирует. К сожалению, пока не можем убедить в этом правительство. Кстати, подобная модель уже работала в России в 90-е годы, и довольно успешно.

– Почему же ее свернули?

– Иногда очень сложно найти ответ на простой вопрос. Чем больше мы повышаем налоговую нагрузку, тем меньше предприятий работают «в белую». В 2002 году «Опора России» добилась введения упрощенной системы налогообложения, и сразу огромная часть компаний вышла «из тени». В 2010 году все перевернули, подняли ЕСН в 2,5 раза. Люди были в шоке: на дворе кризис, а нам повышают налоговую нагрузку. В итоге мы потеряли сотни тысяч предпринимателей из «белого» пространства. Многие микропредприятия не успевают подняться с колен, только поднимают голову, как у них разными способами отбирают весь заработок. Естественно, им невыгодно, и они прячутся. А «в тени» нет возможности показать свое лицо, участвовать в государственных программах поддержки...

– От кого в правительстве зависят подобные решения, на ваш взгляд?

– Думаю, в большей степени они зависят от нас, от предпринимательского сообщества. Если мы научимся правильно аргументировать и отстаивать свои интересы, гораздо быстрее добьемся экономического процветания страны.

– Еще одна из задач, о которой вы говорили: удвоение количества субъектов предпринимательской деятельности в ближайшие годы. Как в этом направлении движется процесс?

– Если после изменений в законодательстве микробизнес выйдет «из тени», число предприятий может практически удвоиться. К тому же сегодня очень много чиновников, отставников, военнослужащих, которые не могут себя найти. Хорошо бы направить их в бизнес-русло, помочь в плане профессиональной ориентации, провести обучение. И тогда количество предпринимателей можно вообще утроить. Но главное при этом, чтобы каждый субъект предпринимательской деятельности как минимум удвоил свою эффективность.

– И как этого добиться?

– Если не сидеть сложа руки, то ничего сложного здесь нет. Возьмем элементарную вещь – повышение производительности труда. Любой руководитель в силах ее повысить, стоит лишь описать все процессы, которые происходят в компании, вплоть до того, как и в какое время секретарь должна приносить чай. И сразу будет видно, насколько много лишних телодвижений происходит на предприятии. После этого потребуется принять решение: либо освободиться от ненужных сотрудников, либо увеличить оборот. И в том, и в другом случае рентабельность компании поднимется минимум в два раза. Когда я внедрил такой подход в «Кванта+», производительность увеличилась в 4 (!) раза практически за первые два года. У меня описание бизнес-процессов заняло 5 лет, но 80% из этой работы мы сделали за первые два года.

– Произошло ли увольнение каких-либо сотрудников в процессе оптимизации?

– Нет, этим же количеством людей мы стали делать в 4 раза больше. При ТРО «Опора России» работает Центр развития бизнеса, где мы обучаем предпринимателей. Благодаря нашим кейсам некоторые управленцы увеличили оборот своих компаний в 2-4 раза. Среди них молодые успешные ребята: Ринат Муллаянов, Сергей Линкевич, Дмитрий Захаров, Наталья Поденко. Сегодня они уже не только сами учатся, но и обучают других, в этом сила нашей системы.

– Вы кандидат психологических наук, насколько это помогает в общении с властью и бизнес-структурами?

– Это существенно облегчает коммуникацию. Знания позволяют делать такие предложения, от которых сложно отказаться. Я не просто дипломированный специалист, а психолог с научной степенью, это разные вещи. Потому что у нас много дипломированных инженеров, а настоящих, с большой буквы, мало. Психология – наука наук. Мой брат, профессор физико-математических наук, сначала возмущался: что это такое, психология? Физика и математика могут объяснить природу вещей, а психология? Но в итоге и он признал ее за науку (улыбается).

– Вы не только успешный предприниматель, общественный деятель, кандидат наук, но еще и политик. Скажите, как вы относитесь к тому, что в России постепенно уходят от прямых выборов губернаторов и мэров. Недавно их отменили законодатели Екатеринбурга, в стране осталось не так много городов, где они еще остались…

– И та, и другая модели имеют право на существование: прямые выборы и когда сити-менеджера выбирает законодательное собрание. Думаю, нельзя директивно во всех регионах большой страны постановить: будет так. Надо, чтобы общество дозрело до сознательного самоопределения. Степень его зрелости в каждом регионе своя. С другой стороны, мы выбираем в парламент лучших, и должны доверять им выборы сити-менеджера. Они авторитетны и компетентны в этом вопросе и несут ответственность за свои действия. Что касается губернаторов, думаю, на данном историческом этапе правильнее, когда власть централизована, и глав региона назначает президент, естественно, по согласованию с законодательными собраниями.

– У вас успешная компания «Кванта+», которая на рынке с 1993 года. Насколько я знаю, с того времени, как вы возглавили в регионе «Опору России» (2010 г.), предприятием управляет совет директоров. Между тем, среди многих предпринимателей бытует мнение, что если собственник устраняется от ведения дел, то бизнес так или иначе приходит в упадок, потому что нанятые менеджеры никогда не буду так заинтересованы в развитии дела, как его владелец. Получается, вы своим примером опровергаете это утверждение? 

В водоочистке в высшей лиге мы одни – с соответствующим уровнем менеджмента, настройки бизнес-процессов и управления… Те предприятия, которые работают в этой нише в Тюмени, как правило, даже не первая, а вторая и третья лиги

– Все зависит от наличия системы. Если я управляю бизнесом, то привязан к нему коротким поводком. А если выстроен грамотный процесс, уже неважно, кто управляет. Смотрите, сменился премьер Великобритании или президент Америки, что меняется у них в стране? По большому счету ничего, управляет система. То же самое у предпринимателей: если они не создали системы, то и сами не смогут управлять эффективно. И тем более кого-то нанимать, потому что потенциал приглашенного руководителя, как правило, ниже, чем у собственника, иначе он создал бы свой успешный бизнес. Поэтому должен быть прописан четкий алгоритм управления, количество элементов контроля, стратегия развития компании.

– Вам все это удалось сделать?

– Безусловно.

– Не задумывались о франшизе?

– Это очень сложный бизнес, у нас 15 подразделений, мы постоянно мониторим ситуацию на рынке, развиваем технологии для очистки воды, применяем лучшие практики, экспериментируем. Все эти процессы – длинные и сложные, такой бизнес неправильно отдавать на франшизу. Франшиза больше подходит для торговых точек, общепита и т.д.

– В середине 90-х годов вы были на рынке одной из первых компаний по очистке воды, конкурентов, наверное, было мало. Насколько серьезна конкуренция сегодня, и в чем ваши преимущества?

– Мы были первыми и единственными не только в Тюмени, но и в России. А сегодня только в областном центре порядка 200 фирм и фирмочек, которые занимаются водоочисткой. При этом конкурентов у нас нет. Объясню: в футболе, например, существует распределение команд по лигам – высшая, первая, вторая… Так вот, в водоочистке в высшей лиге мы одни – с соответствующим уровнем менеджмента, настройки бизнес-процессов и управления. Плюс трехступенчатый контроль качества выполняемых работ и услуг. И, наконец, наличие службы сервиса, испытательного стенда и своей химической лаборатории. Мы – одна из лучших компаний в России, это было признано на Всероссийском конкурсе в 2011 году, когда мы впервые приняли в нем участие. И сегодня продолжаем совершенствоваться. Большинство организаций, которые занимаются водоочисткой, как правило, не заключают договоров по сервису: продал и забыл. Мы же в 99 процентах случаев продаем систему при условии, что сможем обеспечить ее обслуживание. Чтобы нас поминали только добром. Это политика компании. 

Желание продать компанию было много раз. Так же, как и желание уехать из страны

Те предприятия, которые работают в этой нише в Тюмени, как правило, даже не первая, а вторая и третья лиги. Они не придумывают новых технологий, а применяют уже готовые. Наши инженеры постоянно ездят на разные объекты и видят, что оборудование, которое устанавливают различные водоочистные компании, устарело уже 10 лет назад. Это как «Жигули» первой модели. Новые технологии требуют новых знаний, а это время и расходы. Инвестировать сюда готовы единицы.

– В одном из интервью вы озвучивали цифру: почти 80% всех водоочистных технологий, которые используются в стране, придумали инженеры компании «Кванта+». Как вам удалось набрать таких ценных сотрудников?

– Мы же первые в стране стали масштабно заниматься локальными станциями очистки воды. И в 17 регионах у нас были представительства, в том числе в Белоруссии и Украине. Знаний в этой области на тот момент – ноль. Мы, по сути, начали с продажи американских технологий. Американцы обучали нас правильно продавать, инсталлировать, обслуживать. Но по ходу дела мы увидели, что технологии не всегда работают, где-то излишний запас прочности, что дорого для клиента, где-то наоборот – маленький. Попросили у американских партнеров, чтобы они высылали нам запчасти по отдельности, тогда была бы возможность экспериментировать. Но получили отказ, они настаивали на сотрудничестве в рамках договора. Тогда я понял, что так мы далеко не уедем и открыто заявил: я буду регистрировать другую компанию. В итоге у нас параллельно работали две фирмы: одна под торговой маркой Rain Soft, другая называлась «Альтернативные технологии». Мы начали сами покупать материалы, исследовать их, я взял на работу химика, открыл лабораторию, впоследствии мы ее аккредитовали. Таким образом, начали сами создавать технологии и делиться ими на всероссийских форумах, выставках и т.д. В результате везде до сих пор используют наши наработки, а мы продолжаем исследовательскую деятельность.

– Как работаете с кадрами, молодые дарования присматриваете? 

– Вообще, текучки в компании нет, например, три выпускника кафедры водоснабжения работают у нас от 10 до 18 лет. Разработкой новых технологий постоянно занимаются 4-5 инженеров. Но молодых специалистов тоже примечаем: с той же кафедры водоснабжения студенты работают над нашими проектами, приобретают опыт, глядишь, потом придут к нам в компанию. 

– Сегодня у многих предпринимателей возникает необходимость вложения средств, причем не только в свой бизнес, но и в другие направления. Задумывались ли вы об этом? 

– Да, я инвестирую средства в разные бизнесы, в том числе стартапы. Озвучивать их пока преждевременно.

– Было ли у вас желание продать бизнес и уйти, например, в политику, и поступали ли вам предложения о продаже? 

Я не пью и не курю вообще, нет такой потребности. Если бывают какие-то житейские нагрузки, легко с ними справляюсь, я же психолог. Когда устаю от работы, мне нужно день побыть в тишине

– Желание продать компанию было много раз. Так же, как и желание уехать из страны. Но в какой-то день я задался вопросом: почему меня посещают подобные мысли, и стал анализировать, что лежит в их основе. Оказалось, что никуда уезжать не надо и бизнес закрывать тоже, это вопрос выгоды. Говорят же: хорошо там, где нас нет. Когда я разобрался в ситуации, понял, что те, которые бегут, чаще проигрывают. От добра добра не ищут. Поэтому я просто переформатировался и никуда не поехал. Более того, увеличил свою активность в разы. Поскольку я считал, что мое место не здесь, мои мысли тоже были в другом месте. А когда я вернул их назад, стал гораздо эффективнее распределять свое время. Это один из важных приемов для того, чтобы быть успешным.

Предложения о продаже бизнеса поступали неоднократно, потому что он довольно интересный.

– Как состоятельный человек, позволяете ли вы себе дорогие довольствия: автомобили, самолеты, яхты?

– Никогда не было стремления к предметам роскоши, в приоритете разумность и удобство. Помню, в самом начале бизнеса мои друзья и коллеги на первые заработанные деньги покупали себе дорогие машины, при том что многие жили в общежитии. Мне это чуждо. Первые условно дорогие часы купил в 40 лет – и то под давлением. То же самое и с автомобилем.

– Есть ли у вас зарубежная недвижимость?

– Нет (улыбается).

– Как любите отдыхать?

– Предпочитаю выбирать те места, где у меня есть возможность гулять в лесу, в парках, потому что, как правило, отдых совмещаю с работой: пишу статьи, готовлю очередную книгу. В отпуске обычно много хожу – от 10-20 км в день.

– А в плане географии?

– Обожаю север Италии, там красота: горы, озеро Гарда, нет никакой суеты, и при этом умеренный, нежаркий климат.

– А на лыжах не катаетесь? На севере Италии ведь хорошие горнолыжные курорты…

– Нет, просто гуляю пешком, люблю маленькие городки, там очень добрые и внимательные люди, немного туристов, мне нравится дышать чистым воздухом и общаться с местным населением. Обычно хозяева отелей, ресторанов очень дружелюбны, подсаживаются к нам во время трапезы. Непринужденная душевная беседа нередко переходит в хорошие дружеские отношения.

– Какое еще место произвело неизгладимое впечатление?

– Баку. Мой родной город, город-сказка. Баку называли Неаполем Востока. Хотя для меня Баку и Неаполь – это как Тюмень и Верхняя Пышма. Сейчас в Баку проходят всемирные театральные сезоны, Формула-1, там состоялись первые европейские Олимпийские игры. При этом город очень безопасный, там можно спокойно гулять в любом месте и в любое время суток. Я там периодически бываю, выступаю в университетах с разными темами.

– Как снимаете стрессы, бывают ли они у вас?

– Нет никакого стресса. Помните, как в анекдоте: «Как вы расслабляетесь? – А я не напрягаюсь». Я не пью и не курю вообще, нет такой потребности. Если бывают какие-то житейские нагрузки, легко с ними справляюсь, я же психолог. Когда банально устаю от работы, мне нужно день побыть в тишине, ни с кем не общаться. Я же постоянно работаю в социуме, и от этого тоже нужен отдых.

– Расскажите о своей семье.

– Дочь-студентка, учится на маркетолога, оканчивает тюменский университет, сын-школьник. Была возможность отправить дочь учиться за границу, но я считаю, если ребенок талантлив, он везде возьмет свое. Тем более базовое образование надо получать поближе к дому. Сейчас она думает насчет магистратуры, у нее специальность менеджер, маркетолог. Пишет стихи, рисует, получила хорошее музыкальное образование – лауреат различных конкурсов. И для дочери, и для сына я был спортивным тренером, учил их карате, боевым искусствам. Сыну сегодня 14 лет, и 13 из них он занимается спортом. Сначала у меня, но потом я сломал ногу, была долгая реабилитация. Чтобы ребенок не терял времени, отдал его на айкидо, и за 10 лет он дошел до первого уровня (с 10-го) – это длинный путь. В этом году у него уже будет черный пояс. Кроме того, имеет первый разряд по спортивным танцам, очень интересный собеседник.

– Не готовите детей к тому, чтобы унаследовали ваш бизнес?

– Одно время спрашивал у них: кто продолжит мое дело? Дочь особого желания не изъявила, сын сказал: я готов. Им тогда было 12 и 7 лет. А потом, когда начал заниматься психологией, понял, что не прав, как и многие родители, которые делают детей заложниками своей мечты. Пришел к ним и сказал: вы можете не продолжать мое дело. В любом случае, это будет их выбор, главное, чтобы были счастливы.

– Есть ли у вас принципы воспитания детей?

– Конечно, ничего нельзя пускать на самотек. Первый принцип – традиции. В каждой семье должны быть традиции, как и в каждой стране. Без прошлого нет будущего. Второй – патриархальность. Это не значит, что только отец в семье главный. Главный тот, кто может защитить и обеспечить. И мы не конкурируем с ним, а помогаем, идет следом. То есть всегда нужно выстроить иерархию.

– А если в семье главенствует женщина, это нормально?

– Если есть гармония, понимание и нет предрассудков. Я много лет назад спросил супругу: «Если мы поменяемся ролями, как ты будешь ко мне относиться? – А ты сегодня как ко мне относишься, ведь я сижу дома? – Нормально. – Ну вот и я так же». Каждый делает то, что у него получается лучше, ведь патриархат и матриархат исторически менялись. Сначала люди питались собирательством, и главенствовали женщины, потому что у них это получалось лучше. Потом, когда мужчины стали убивать мамонтов, женщины поддерживали домашний очаг. То есть гендерные различия и физическая сила – не главное.

– Сейчас спортом занимаетесь?

– Конечно, у меня на работе спортзал, занимаюсь почти каждый день: это немного тяжестей, настольный теннис. Каждое утро делаю гимнастику.  Когда отслужил в ВДВ, вернулся и создал свою авторскую школу боевых искусств на базе рукопашного боя, айкидо и карате. Потому что видел, что нашим милиционерам не хватает техники, чтобы задерживать преступников

– Приходилось ли в жизни применять приемы самообороны?

– Если бы я не владел боевыми искусствами, вряд ли пережил бы девяностые. А потом, я же еще работал в милиции, и в своем райотделе был внештатным инструктором по боевому самбо, тренировал наших милиционеров. 

– Середина девяностых – это ведь, действительно, время рэкета. А у вас – успешный бизнес. Что помогло в этот период?

– В первую очередь, наверное, сила духа. Было время, когда по два раза на дню заходили в кабинет, мы арендовали маленькую комнату, пинками открывали дверь с вопросом: кому платишь? Будешь платить нам. И там нужно было либо платить, либо драться.

– Вы дрались?

– Нет, просто вышвыривал «гостей» на улицу. Если они приходили более многочисленной группой, снова выкидывал. Я же фанатично занимался спортом, по 4-6 часов ежедневно, моим кумиром был в свое время Брюс Ли. Отжимался по 500 раз, крутил в руках лом. А в восьмидесятые годы я слыл одним из известных хулиганов города, мне было неинтересно драться с одним, двумя, тремя, лучше сразу – с десятью-двадцатью. Когда отслужил в ВДВ, вернулся и создал свою авторскую школу боевых искусств на базе рукопашного боя, айкидо и карате. Потому что видел, что нашим милиционерам не хватает техники, чтобы задерживать преступников. Свой стиль презентовал в Новосибирске, там был всесоюзный центр рукопашного боя. Меня уговаривали остаться работать в этом центре, но у меня были обязательства в Тюмени: работа в милиции, учеба. Вообще, кулачное искусство для меня переросло в философию, и мне удавалось много конфликтов погасить, не прибегая к рукоприкладству.

– Как назвали свой стиль?

– Стиль Эдуарда Омарова. Я еще три года преподавал его здесь своим ученикам. Потом уволился, занялся бизнесом, и стало не до тренерской работы. Но продолжаю держать себя в форме.

– Ваша главная мечта?

– У меня есть желание быть актуальным для своих внуков – во всех отношениях. Чтобы внук приходил и со мной советовался, неважно в каких вопросах: отстаивания своего авторитета или в математике. Мечтаю стать для них наставником: и спортивным, и духовным.